Мне интересно ваше мнение. Один из ранних рассказов.
KosinuS
Он сидел на краю скамьи и бросал неловкие взгляды на самое прекрасное, что только создало мировое пространство – луну. Она завораживала его. Не было сил что бы отвести взгляд, какой там отвернуться. Так пленила она его. Даже муравей бросил все свои дела и смотрел на луну. Луна. Она была такой же как и в любое полнолуние, синяя желтая красная - все цвета смешались и породили новый цвет – лунный. Проходили минуты пролетали секунды, текли часы, а он всё смотрел и смотрел на неё. Почему? Почему луна так заворожила его? Он не знал да и вряд ли хотел знать. Не было сил моргнуть, казалось, что любое дуновение ветра разрушит эту странную обстановку. Облако закрыло собой часть луны и вот! Рассеялось! Морок ушел! И человек сидевший на скамейке встал и пошел. Куда? Даже я не знаю куда он мог идти этой волшебной ночью. Его черная одежда закрашивала пустые участки пейзажа, которые не дописали художники. Он был тенью. Тенью мира? Он скользил по улице и не хотел задеть, что-либо не хотел вмешаться в течение реки времени. Но ведь тогда нужны ходули, что бы с каждым шагом зачерпывать всё меньше и меньше, пока не перейдешь на другой берег. Ах, если бы жизнь была также легка, как таблица, которую мы учим с девятого класса, синус шестидесяти корень из трех на два. А вот косинус, да косинус именно так и назовем произведение. Ибо  нужна черта, которая всё подытожит. Он был хмур, а глаза скрывали что-то. Глаза не стоит читать как книгу, никогда не сможешь остановится вовремя. Да и как заложить закладку в рукописи, что с каждым днём меняется, обрастая страницами,  а некоторые старые заменяются новыми и в них добавляют исправления с каждой секундой всё новоё и новое. Улыбку забыло его лицо, оно даже не догадывалась, что когда-то рот искривлялся в этой гримасе счастья. А ведь было такое время. Но вряд ли лицо вновь вспомнит его. А наш герой все скользил по улицам ночного города и ни один из темных переулков не желал себе такого гостя, гостя что не оставляет след. И он раскачивался от гнева переходя от одного фонаря к другому. Вдруг он остановился, посмотрел на луну и завыл, завыл по-волчьи, так и надо, так должно было случится. Полагаться на хитрости судьбы – кривить душой и торговать ею.
Наш герой с легкостью перепрыгнул через лавку и продолжил свой путь и с ним, куда бы он не пошел, была его лучшая подруга – луна. Лишь только она давала надежду на лучший миг. Ветер залетел на улицу поиграв пустой бутылкой он принялся навивать на свои пальцы волосы человек. И не получив в ответ доброй улыбки, ветер рванул и сбил человека с ног. Голова уткнулась в холодный твердый асфальт, кровь потекла по лицу. Но поднявшись он отряхнулся и продолжил свой путь. Кровь капал с подбородка. Приложив салфетку он подошел к спящей луже и облил голову грязной водой. Иногда даже грязь способна нести очищенье. Ведь иногда люди боятся взять в руки белые полотенца, боясь их испачкать своей грязью, что накопилась за долгие годы. А ведь что подумают другие увидев грязь на белом полотенце. Теперь вода перемешалась с кровью и они весело падали на одежду героя. Перед ним стоял выбор, две улицы похожие как две капли воды, . по какой идти? А по той, по которой хочет идти душа. Душа сделала выбор, а тело повиновалось. Он подошел к витрине дорогого магазина, что уже закрылся на ночь. И увидел в отражении себя. Он не смог дать себе точный возраст. Возраст по паспорту и возраст отражения никак не хотели сходится разница составляла около тридцати пяти лет. Он дальше шел по главной улице города, он видел голодную дворняжку, что скулила на батон колбасы. Бедняжка, ведь она не слышала про лепнину. Иногда истина кажется нам такой близкой, а ведь это на самом деле ложь. Но кому интересно настоящий шоколад на печенье или глазурь? Вы когда-нибудь думали об этом?
Наш герой лег на холодный пропитанный вчерашним дождём асфальт и покатился под горку. Он рассмеялся но улыбка так не озарила его лицо и мир вновь погрузился во мрак своей тени. Он докатился до красных стен, что помнят еще старые времена, эти стены несут на себе тяжелую, но не тяжелейшую печать памяти. Память? Не знаю, память она или есть или нет, это как гордость. И таблетки здесь не помогут. Старался наш герой вернуть память о себе миру, что не хотел забывать. А ведь «не надо память миру возвращать», надо стирать, ибо зачем утруждать мир запоминать мимолетное видение. Он сидел на остановке. Он грелся об холодный бетон, из которого были сделаны клумбы. Он ждал, пока сам не знал чего но он ждал. И дождался. Призраки прыгнули на мир из глубин нашей памяти и дани мира. Зачем спросите вы, я отвечу на то воля чья-то, но не моя. Ибо для этого надо быть великим плотником или хотя бы богом. Призраки лизали ему руки, принялись делать реанимацию. Они очень любили его. Они ждали его каждый вечер, он единственный туннель. Но тут его осветил свет от трамвая призрака. Свет это не грел, а заставлял прятаться и увядать жизнь. Он схватился за дверь и просунув руку в салон схватился за поручень. Трамвай медленно набирая обороты поехал по рельсам, что появлялись из асфальта заставляя его разрываться, а лишь трамвай проедет по этому месту асфальт вновь соберется в серую плоскость. В мире духов как в мире людей есть свои правила и свои запреты. И так же как в мире людей эти запреты мы всячески мы стараемся обойти так и в мире духов, можно обманывать. Но там это делают реже. Ибо как они могут помнить «до гроба», у них за спиною вечность и три вечности впереди. Это долго. Очень долго. Не бросай слова в воздух, не заражай его, воздух помнит всё, ведь воздух есть даже в мире духов. У него огромная гордость и помнит он все сказанное не только в слух но и «про себя» Как? Никто не ответить, но то есть великая правда. И как бы она не была ужасна, нам остаётся одно - принять её какая она есть. Он переступил через сплошную стену обшивки трамвая и сел на против молодой девушки. Чьи глаза пронизывали черви. Она посмотрела на героя и улыбнулась. А его лицо не дрогнуло. «остановка»-сипло прохрипел голос. Он понял что это говорят ему. Но голос обращался ко всем. Но ведь осознать его присутствие здесь опасно для этого мира, ведь это значит, есть что-то не познанное даже для вечных. А так не далеко и до восстания, хотя они мирный народ. Он спрыгнул с трамвая, идти еще не долго, еще какие-то две – три остановки, и потом еще немного. Сотовый заряженный с утра покрылся инеем от дыхания героя, что еще раз завыл на луну, ругая мир. Его одежда оставляла шлейф в ледяном воздухе, как электрон оставляет мимолетный след влетев в камеру Вильсона. Он шел маленькими шагами и закурил старую трубку, древнюю как мир и вечность. Как приятно!? Он подошел к дому откуда начал свой старый путь. Он присел на лавку, что облепил иней, набрал номер и сказал лишь несколько слов: «не выглядывай в окно».
Она взяла телефон, что разбудил её в три часа утра. Она открыла шторы и не увидела никого, во дворе дома. Лишь только собак, которые уже проснулись и подгоняемые голодом отправились на поиск пропитания. Она моргнула и в этот миг ей показалось, что тень от качели резко выросла и вновь сжалась в шар и исчезла. Что только не привидится со сна. И вновь легла. Он посмотрел на окна и улыбнулся. Она дала ему ответ, он ступил на правильную стезю, и ничто не будет ему мешать идти по улице днем и мешать миру людей. И ничто не будет мешать ему ночью в мире духов. Он на пути, на вечном пути. Между мирами, вчера бы он стал смертью, но это уже совсем другая история.

Тем кто часто смотрит на луну.